Если местечко имело какое-либо отношение к механике, так это только через Янкеля Бранеса. Янкель имел официальную монополию на всё, что относилось к машинам. Его машины по обработке сельхозпродукции были известны по всей округе. Все крестьяне знали господина (жупынь) Янкеля. Круглый год он разъезжал с машинами по сёлам и обслуживал молдаван. После покоса обрабатывал пшеницу, овёс, в начале зимы другими машинами ‒ кукурузу, к Песах готовил специальную машину, которая месила тесто для мацы. Так это было, пока Йоске-пекарь не приобрёл машину для производства мацы и тем составил Янкелю сильную конкуренцию. Впрочем, религиозные евреи сами обеспечивали себя мацот-шмура[1], сами заготавливали пшеницу, сами её и мололи. Были ещё в городке евреи, которые пекли для себя яичную мацу: их деликатные желудки не могли переварить обыкновенную.

Янкель Бранес был сыном Эрша Шемеша. Распущенная борода, большие серые глаза из-под кустистых бровей ‒ таков был его облик. Бранесом называли его по имени матери ‒ Браны. Вдобавок он имел прозвище Янкель-мамалыга. Откуда взялось это прозвище, никто не знал. В местечке стоило кому-либо получить прозвище, как оно уже прилеплялось к нему навсегда.

Янкель был евреем любознательным, положительным. Он почитал себя образованным человеком и в свободное время, по субботам и праздникам, читал книги. Вообще он был вечно занят своими машинами. У него во дворе стоял длинный сарай, заваленный ремнями, шестернями, деревянными и железными инструментами. Ещё у него была упряжь для его слепых лошадей, которые приводили в движение смазочное устройство. Сам он был неотъемлемой частью своего хозяйства: вечно в сером халате, рваном и грязном, борода липкая, всклоченная. Но по субботам и праздникам, вымытый и опрятный, он совершенно преображался. Можно было решить, что у него в наличии две разные бороды и что он человек с двумя душами. В такие дни он ходил в своём свадебном наряде, с талесом и молитвенником под мышкой. Вместе с ним отдыхали его механизмы и лошади, в том числе привод с тремя толстыми и длинными дышлами, в будние дни крутивший машины. Для нас, детворы, это хозяйство было настоящей находкой. Если Янкель не запирал привод на цепь, мы впрягались в него и крутили машины. Эти проделки были Янкелю не по душе, да и нашим матерям тоже. Ведь мы всегда могли угодить под зубчатые колёса, а кроме того, возвращались домой грязными, за что нам и доставалось.

Янкель, как уже говорилось, был единственным механиком в местечке. Он мечтал приобрести паровой или дизельный двигатель, но финансовое положение этого ему не позволяло. Работая тяжело, он богаче не стал и не мог облегчить свой труд. Весь год обслуживая и крестьян, и евреев, в канун Песах он работал единственно для евреев и пёк мацу. Специальные инструменты для этой цели он держал на чердаке, где хранилась и пасхальная посуда.

Его отец был маляром. К празднику Песах он белил помещение, исправлял печь, и начиналась священная работа по выпечке мацы. Янкекль Бранес жил в третьем доме от нас, и самым большим для меня удовольствием было проникнуть в пекарню и наблюдать за выпечкой. Сделать это было нелегко. Сам Янкель не бранил меня, но его отец не одобрял моего присутствия. Я научился крутить колесо, которым замешивалось тесто, помогал подавать мацу на лопатке. Янкель её перехватывал и ставил в печь. Работали день и ночь, кроме субботы. Янкель ходил чистый, но обсыпанный мукой. В эти два месяца он отдыхал от своих грязных машин, исполненный гордости за то, что обеспечивал всех мацой. И все комнаты в его большом доме были чисты, потому что их заполняли мацой от пола до потолка. Его жена Рахель вертелась в стороне от этого хозяйства. А в канун праздника Песах дом Янкеля превращался в базар. Споры бывали не о цене ‒ покупатели обязательно хотели, чтобы вся маца была целой, чего практически невозможно было добиться, и Янкель, обычно добрый, ходил злой и угрюмый. Я переживал за него. Но в последние дни перед праздником отовсюду съезжались подводы и всю продукцию разбирали. После праздников собирали инструменты, посуду складывали на чердаке до следующего года, а Янкель пускался кочевать по сёлам со своими машинами. 

 

[1] Мацот-шмура, или маца шмура ‒ маца, приготовленная согласно наиболее строгим ритуальным требованиям (прим. редактора).