Жизненный путь господина Букура начался где-то в деревне на территории старой Румынии. Его портрет был совершенно идиллическим: паренёк, одетый в длинную домотканую рубаху и из той же грубой ткани узкие штаны. Обут он был в лапти. И занимался самым национальным румынским делом: он был пастух. И всё это не помешало ему сделать головокружительную карьеру фининспектора в бессарабском еврейском местечке у Днестра, на самой границе с Советской Россией.
Видимо, господин Букур был гением на своём поприще, раз удостоился назначения в это местечко. Румынские власти посылали в районы, граничившие с Советским Союзом, самых компетентных служащих, которые умели драть шкуру с жителей. Работу фининспектора он освоил очень быстро, наладил сбор налогов, и сладчайшая улыбка не сходила с его лица. Евреи платили, они отдавали последние деньги и лишь по прошествии времени догадались, что улыбка господина Букура содержит в себе какой-то секрет. Господин Букур был добрым: можно было отложить оплату налога на несколько дней, если, конечно, его хорошо «попросить», и на то была установлена такса.
Фининспектор пользовался собственным методом сбора налогов, и плохо приходилось тому еврею, который платил их своевременно. Ведь это означало, что господин Букур не получит свою долю за «доброту», за готовность подождать с уплатой. Это ему не нравилось, он мстил за это. Никто не осмеливался своевременно платить налоги, и господин Букур был очень доволен таким поведением граждан местечка. «Неисправность» евреев привела к тому, что господин фининспектор и его семья стали более упитанными, даже похорошели.
В еврейском штетле перед господином Букуром открылся светлый мир. В молодые годы он дышал чистым воздухом в полях, выпасая овец. В еврейском местечке, уже имея не совсем здоровые лёгкие, он снова дышал полной грудью, особенно когда заходил в лавчонки, в запущенные еврейские дома. Именно местечко с его узкими и не всегда чистыми улочками открыло ему широкие горизонты. А он, глупый, думал когда-то, что нет ничего лучше отары овец, пастбища и леса, что самая красивая музыка ‒ это дойна, играемая на примитивной народной флейте, что всех сильней пастушья собака, которая верно лежит у твоих ног в ожидании команды. Домнул Букур открыл для себя в еврейском штетле много интересных сторон жизни.
Справедливости ради надо сказать, что господин Букур обладал многими положительными чертами, и среди них ‒ прилежание и целеустремлённость. В еврейском штетле было к чему их применить. Поскольку местечко располагалось у самой границы, то господин Букур стал контрабандистом, вернее сказать, центральной фигурой в организации нелегального перехода Днестра в обе стороны. Господин Букур очень быстро сообразил, что, кроме него, а также начальника жандармского поста (низкорослого человека хулиганского вида) и лейтенанта, командира пограничников, никто не посмеет открыть рот. Без промедления он возглавил этот триумвират и взял под контроль всю округу. Он, Букур, представлял гражданскую власть, шеф жандармов ‒ полицейскую, а лейтенант ‒ военную. И началась глава «Охрана границы».
Это было во время трагической еврейской эмиграции из Украины, где зверствовали банды Петлюры и Махно. Евреи как от пожара бежали через Днестр, спасали свои жизни и человеческое достоинство. Переправа через Днестр принимала массовый характер, сопровождалась паникой. И тут настало золотое время для господина Букура, который мог наконец приложить все свои силы и использовать все возможности на службе отечеству. Прошло не много времени, и господин Букур явился на улице в новенькой хорьковой шубе, в дорогой каракулевой шапке (кучме) и с золотыми кольцами на толстых пальцах. Наверняка никто не знал, где он взял эту дорогую шубу, но нетрудно было догадаться, что она не была приобретена на скромную зарплату фининспектора. А шуба принадлежала украинскому еврею, который отдал её господину Букуру, чтобы спастись со своей семьёй. Поразительные перемены произошли и в жизни его супруги, которая стала играть роль гранд-дамы. Любой житель местечка помнил, в каком наряде она прибыла в наши края. Теперь же она прогуливалась по улицам в новом каракулевом манто и шествовала с королевской важностью.
Таким же способом господин Букур стал приобретать дома, сады, поля у тех, кто нуждался в деньгах, будь то евреи или христиане. Перед таким обеспеченным человеком уже снимали шапки, когда он гордо шагал по базару, это был уже местный магнат. Теперь ему больше подошла бы роль высокопоставленного государственного чиновника, чем сборщика налогов в заброшенном еврейском местечке. Одновременно с внешними изменениями произошёл перелом и в его сознании. Он перестал чувствовать себя простым чиновником в местечке. Местечко уже казалось ему его вотчиной, личным добром, и себя он считал хозяином на все времена. Он стал думать, что получил штетл в наследство и имеет на него права феодала. Это убеждение выражалось в его неустанном стремлении к приобретению ‒ конечно, чужого. Не хватало только, чтобы он стал вмешиваться в еврейские общественные дела.
Но в один прекрасный день на горизонте господина Букура появилась грозная туча: он получил уведомление о том, что начальство в Бухаресте желает повысить его в должности и перевести в старую Румынию ‒ в качестве вознаграждения за безукоризненную службу. Господин Букур внезапно увидел себя рядовым государственным чиновником, с которым можно делать всё что угодно. Его объял страх, он ходил как очумелый, не зная что предпринять. Его хотят отлучить от золотой жилы! Но господин Букур был таким человеком, который умел выйти из любого положения. Он подумал и решил: надо последовать примеру евреев местечка, то есть заплатить начальству, чтобы оно отложило приговор. Он отправился куда следует и тысяч за двадцать лей добился отсрочки своего повышения по службе. Ведь пока что он не горел желанием оставить своё скромное место в бедном еврейском местечке, с жителями которого он подружился.
С тех пор Домнул Букур уверенно ходил по господней земле, самоотверженно служа государству на своём прежнем посту. Каждый раз, когда какой-нибудь наивный начальник хотел наградить его за самоотверженную службу и повысить в должности, он давал ему взятку в несколько тысяч лей и добивался, чтобы подождали с его выдвижением. Теперь он действительно преисполнился чувством вечности, и казалось, что нет такой силы, которая могла бы помешать этой уверенности господина Букура.
Последний период истории господина Букура мы можем только домыслить, так как нас уже не было в местечке. Мы полагаем, что он удрал оттуда с обильной казной, но и с болью в сердце: многого не добрал!
И последнее ‒ на ваше усмотрение: вы можете толковать это как историю одного лица, но, если хотите приблизиться к истине, отнесите наш рассказ ко всей румынской администрации, которая грабила и буйствовала в бессарабских еврейских местечках в период между двумя мировыми войнами.